Дмитрий Федоров: «15-летний Овечкин спрашивал, под какую руку мне пасовать»

Один из самых известных хоккейных тележурналистов – о том, почему никогда не будет работать на «Формуле 1», чем опасна долгая подготовка к репортажу, аресте на футбольном матче, знакомстве с Александром Овечкиным, о моде и о многом другом.

«На коньки встал в 29 лет»

 - Дмитрий, фраза «профессия меня нашла» - про вас?

- То, что я стал тележурналистом, - стечение обстоятельств. 90-е – авантюрные годы. С одной стороны, найти свое место в жизни было очень тяжело, с другой – ты мог прийти с улицы и без всяких связей и знакомств получить хорошую и интересную работу с перспективой развития. Сейчас, мне кажется, это невозможно. В 1994 году активно стал развиваться канал НТВ. Сначала на него попал мой друг Василий Уткин, а через месяц – я. Василий поговорил с руководством и позвал меня делать «Футбольный клуб». Хоккейная программа на НТВ тоже была, но ей занимался Евгений Майоров с Дмитрием Рыжковым. Я перешел на хоккей с осени 1996-го, когда запустился канал НТВ-Плюс.

- То есть, изначально был все-таки футбол.

- В детстве я одинаково интересовался и тем, и другим, да и сейчас тоже не могу сказать, что люблю больше. На футбол впервые попал в 1980-м, на матч Олимпийского турнира в Киеве. На хоккей – в 1982-м. Первый матч – «Спартак» - «Торпедо» (Горький). Торпедовцы тогда были довольно сильны, но в той игре уступили вчистую – 0:7. В 1996 году созрела необходимость делать несколько хоккейных проектов, и тогдашний директор спортивных программ НТВ Анна Дмитриева сказала: «Давай».

- Сами занимались в детстве каким-нибудь спортом?

- До 14 лет ходил в футбольную школу «Союз» в Лужниках. Если говорить о хоккее, то тут все сложнее. На коньки встал только в 29 лет и с грехом пополам научился кататься. Кстати, с этим связан любопытный случай. Я пришел на тренировку, на площадке каталась довольно разношерстная компания. В ней был известный агент Геннадий Ушаков, который привел с собой 15-летнего мальчишку. И сказал мне, что это будущая звезда - Саша Овечкин. Решили сыграть, меня, как «хоккейного инвалида», чтобы подравнять силы, поставили в звено к нему и еще одному парню из «Крыльев Советов». Саша трогательно и очень вежливо спрашивал: «А под какую руку вам лучше отдавать?» Я отвечал в том смысле, что под какую ни отдавай – все равно бесполезно, и можно на «ты», я не такой старый.

Добавлю, что сейчас активно занимаюсь бегом, работаю на тренажерах. Относительно прошлого года – минус 10 килограммов. Считаю, что комментатор должен быть примером для аудитории. Если я кого-то покритиковал за плохую форму, то сам должен выглядеть соответствующим образом. Я пробежал полумарафон, был записан на Московский марафон, но из-за работы не смог в нем поучаствовать. Сейчас для меня очень важно заниматься спортом, если не каждый день, то хотя бы часов шесть-семь в неделю.

«Комментировал регби, но быстро отказался»

- Помните первый хоккейный репортаж?

- Конечно. Сначала, придя на НТВ, я был исключительно журналистом, делал сюжеты. Но Анна Дмитриева сказала, что я должен попробовать себя в качестве ведущего, а потом и комментатора. Так что вскоре я стал вести хоккейные передачи. Если кто-то помнит, была такая программа, называлась «Дистанция 60». До этого иногда вел «Футбольный клуб», подменял Уткина. Первый мой хоккейный матч – Сборная Звезд – Сборная Норвегии на Кубке «Спартака» 1998 года. Дали мне его специально. Голов будет много, найдется, о чем поговорить. После дебюта меня все похвалили, стал комментировать регулярно. Но на НТВ-Плюс было мало матчей, а комментатор растет только тогда, когда работает много. В 2000-году я ушел на канал ТВЦ и уже там понял, что могу чего-то добиться. Не скажу, что скоро почувствовал себя корифеем. Очень долго мне не давалась эта профессия. Убежден, что комментатор может искать себя не два и не три года, а гораздо дольше.

- Долго готовились к репортажам?

- Евгений Майоров посоветовал когда-то, что надо написать 3-4 предложения вступления. Я эту его рекомендацию всегда повторяю начинающим комментаторам. Если ты сбился в самом начале, потом это будет давить на тебя. Не сможешь раскрепоститься и, скорее всего, ждет фиаско. А если прочитал эти предложения, почувствовал уверенность, понял, что звучишь в эфире, - будет легче. Вообще, ты можешь очень много напланировать, представить, как будет развиваться игра, и оказаться в плену собственной подготовки. Тот же Евгений Майоров, говорил: «Если ты готовишься к репортажу два часа, то, наверное, это не твоя профессия».

- При соответствующей подготовке сможете прокомментировать экзотические виды спорта?

- Не хотелось бы. Работа должна приносить удовольствие. А если ты не знаешь вида спорта, то чувствуешь себя некомфортно. А поскольку я по натуре – перфекционист и максималист, то буду ощущать себя в эфире ущербным. Приходилось комментировать регби, и я чувствовал, что глубоко в нем не разбираюсь. Слушал профессионалов, что-то читал. Но как только появилась возможность отказаться – сделал это. Бывают виды спорта, в которых не разбираешься, но работать очень интересно. Например – хоккей с мячом. Я работал на чемпионате мира-2003, и впечатления остались незабываемые. Когда ты в паре с человеком, который является гуру этого вида спорта – получаешь совсем другой опыт. Я комментировал с Владимиром Янко и постигал бенди каждый день.

- А единоборства, автоспорт?

- Нет, не мое. Только коллективные виды, спортивные игры.

- Есть комментатор из прошлого, которого вы слушали с наибольшим удовольствием?

- Похожим ни на кого быть не хотел. Бывает так, что несколько лет подряд какой-то комментатор для меня является величиной. А потом – слушаю его равнодушно. Сейчас нет однозначно первого номера в хоккее и в футболе. Другое дело – в биатлоне.

- А разве был раньше, если не брать времена Синявского и Озерова? Скажем, Владимир Перетурин и Владимир Маслаченко были примерно равны.

- Мне всегда казалось, что Маслаченко выше. Перетурин не менялся в последние годы своей работы. Считал, что и так всего добился. А Маслаченко эволюционировал даже в преклонном по комментаторским меркам возрасте. Были люди, которые могли рассматриваться как первый и второй. А сейчас все очень размыто. Много хороших комментаторов, и нет человека, который однозначно бы выделялся. В последние пару лет мне очень нравится, как работает Костя Генич. Это мой фаворит.

«По количеству претензий от болельщиков – я на твердом первом месте»

- Бывало ли так, что на ваши репортажи обижались?

- Очень много раз. Мне говорили, что по количеству претензий, которые приходили от болельщиков, я уверенно удерживаю первое место среди всех комментаторов. Иногда и из клубов звонили. Но в то же время не сказал бы, что эти претензии были глобальными, типа «уберите его из эфира». Не нравились отдельные слова, замечания, шутки. Понимаю, что иногда перегибаю палку. Но это происходит потому, что я отношусь максимально иронично к самому себе. Обидеть меня невозможно. Или для этого нужно совершить что-то невероятное. Но не у каждого есть самоирония, есть люди весьма обидчивые. Звонят, говорят: «Как же можно было так сказать на всю страну»? А мне кажется, что ничего обидного я не сказал. Спорт – это конфликтная среда, в которой ты неизбежно кого-то задеваешь. Главное – у меня нет никакого предубеждения к людям. Я могу быть не прав. Но это только из-за того, что мы работаем в прямом эфире, оцениваем сложные и неоднозначные эпизоды. Мы не обладаем всей полнотой информации о том, что происходит на льду и за его пределами. У любого медика бывают летальные исходы, это неизбежно. И у любого комментатора бывают оплошности: неправильно сказанные слова, неправильно сделанные акценты. Я, конечно, переживаю, но считаю, что это издержки профессии. И могу сказать, что со всеми хоккейными и футбольными людьми у меня либо рабочие, либо хорошие отношения. Есть только один человек, которому я ни при каких обстоятельствах не пожму руку. Я с ним не общаюсь, он не придет ко мне на программу. Если в журналистской профессии у тебя всего один недруг, значит, с остальными людьми ты контакты налаживать умеешь.

- Наверняка вам передавали претензии от болельщиков. Были запоминающиеся?

- Было невероятно смешное письмо пару лет назад. Просто классика доносов. Во-первых, оно было идеально оформлено. Орфография, пунктуация – все на уровне. Мы всем офисом читали. В нем не было никакой иронии, все абсолютно серьезно. «Довожу до вашего сведения», и так далее… Претензии касались матча новокузнецкого «Металлурга» и «Адмирала». Все разделено по пунктам, один из которых звучал так: «Комментатор Дмитрий Федоров пожелал удачи новокузнецкому «Металлургу» на выезде так, как будто бы без удачи «Металлург» ничего выиграть не сможет». А в заключение была просьба отстранить меня от комментариев матчей «Металлурга» почему-то на два месяца и провести со мной «разъяснительные мероприятия». Именно так, во множественном числе. Что за мероприятия? Собеседование, порка? Но при этом не предлагалось оштрафовать. Кстати, матч шел в записи, мы подсчитали разницу во времени и выяснили, что человек смотрел его глубокой ночью, часа в три, а потом сел писать письмо. До сих пор оно где-то у меня лежит.

- А после матча не подходят разгоряченные фанаты с целью выяснить, почему вы обижаете их команду?

- Был случай в позапрошлом сезоне после матча седьмого матча финала «Металлург» - «Лев». Я жутко устал, комментировал с температурой… Выхожу на улицу, почти все болельщики разошлись, но одна группа осталась. Говорю им: «Поздравляю с победой». И иду дальше. Вдруг слышу, один заявляет мне в след: «Когда нормально комментировать начнете»? Спокойно отвечаю: «А что не так?» - «Да все не так». – «Как же я смогу комментировать лучше, если вы не говорите, в чем конкретно претензии?». И тут он заявляет: «Да ладно. Можно с вами сфотографироваться?» И тут я не выдержал. «Вы, - говорю, - больной человек? Говорите, что все не нравится, а потом просите фотографироваться?» Потом подошли остальные, люди очень приятные, адекватные, все утряслось. Но для меня эта история симптоматична. Как правило, у людей, которые больше всех кричат и возмущаются, претензий почти нет. Им просто хочется пошуметь. Если человек говорит не вызывающе, не хамски, и у меня нет жесткого цейтнота, обязательно остановлюсь и попытаюсь ответить. И никогда не читаю, что пишут обо мне в Интернете. Потому что сам к себе отношусь критичней, чем те, кто пишет.

- А охрану никогда не приходилось просить?

- В 1996 году мы с Василием Уткиным в «Футбольном клубе» несколько раз говорили, что во Владикавказе местный «Спартак» как-то уж очень по-домашнему судят. Васе начались звонки с угрозами домой. Причем говорили не с ним лично, а с мамой, что вообще – ниже плинтуса. Служба безопасности группы «Мост», которая владела НТВ, была второй по уровню после президентской. И когда Уткин позвонил туда и рассказал о звонках, нам на матч московского «Спартака» с владикавказским выделили машину и охрану. Здоровенные ребята в кожаных куртках все время за нами ходили. А потом случилось неожиданное. Полиция на секторе стала избивать болельщика, я отправил оператора все это снять, а его арестовали. Тогда на сектор пошел я, стал возмущаться. Арестовали и меня. Наши охранники не знали, что делать. С одной стороны – я в некоей опасности, с другой – не будут же они драться с полицией? Так и стояли в сторонке. Мы с Уткиным уже в подтрибунном помещении стали требовать у какого-то полковника предъявить удостоверение… Тот испугался, оператора тут же отпустили. Кстати, этот эпизод есть где-то на Ютубе.

«Не матерюсь в жизни, поэтому не боюсь случайностей в прямом эфире»

- Самый запоминающийся матч?

- Их было много, но я всегда стараюсь настраиваться уже на следующую игру. Стараюсь концентрироваться на будущем. У меня дома нет ни одной записи передачи, репортажа, ни одной моей книги, статьи. Я, как тренер команды, не смотрю игру в записи, чтобы увидеть ошибки. Это, наверное, неправильно. Но у меня очень интересное свойство памяти. Если ошибся - она словно выдает распечатку на следующее утро. Главное – проанализировать природу ошибки – и выкинуть ее из головы.

- Тогда наверняка память сохранила самые курьезные случаи.

- Однажды, комментируя футбол, я целый тайм называл Александра Кержакова Алексеем. Природу такой оплошности объяснить невозможно. Комментатор – человек под стрессом и от этого иногда совершает безумные детские ошибки. Самый курьезный случай был, когда в свой день рождения я должен был комментировать матч с участием «Нью-Йорк Рейнджерс». Серьезно подготовился, думал, что это будет лучший репортаж в жизни. Приехал, сел к монитору и вдруг вижу, что начинается игра «Филадельфия» - «Питтсбург». До старта – минут семь, компьютер подвис. Ни составов, ничего. Потом выяснилось, что письмо о замене матча пришло, но очень поздно. Такие случаи бывают у каждого комментатора. Например, нужно прямо сейчас сесть к микрофону, подменить кого-то. Однажды мне пришлось семь или восемь минут комментировать баскетбол.

- Часто курьезы связаны с техникой. Комментатор думает, что разговаривает с коллегами или сам с собой, на самом деле – он в эфире.

- Я не матерюсь в повседневной жизни, поэтому и в эфире от меня этих слов не услышишь. Понимаю, что техника несовершенна, и кое-что может пролезть в эфир. Так что забавный эпизод был лишь один. Во время одного из матчей не работала внутренняя связь, и я должен был общаться с ПТС по общему каналу. Все бы ничего, но только все забыли, что на сайте КХЛ в перерыве этот канал не отключался. Мой друг Роман Широков был со сборной где-то за границей, смотрел этот матч и потом прислал смс: «Ты прямо как Губерниев». Что-то я такое эмоциональное кричал коллегам.

- Самый длинный репортаж. Сколько пришлось говорить безостановочно?

- Это был матч «Трактора» с «Ак Барсом» в плей-офф сезона 2011/12. Они тогда около минуты не дотянули до рекорда по продолжительности. Работал я один и в какой-то момент почувствовал, что совсем тяжело. Голос садится. Но потом – второй, третий овертайм – и все нормально.

«Мы смотрим самый интересный чемпионат»

- Вернемся в настоящее. Насколько нынешний чемпионат отличается от предыдущих в плане зрелищности и непредсказуемости?

- Мне он очень нравится. В передаче «Континентальный вечер» мы несколько раз говорили о том, что больше половины матчей завершается с разницей в одну шайбу. И это мы еще не считали те игры, в которых были голы в пустые ворота. А значит, и в них на протяжении почти всего времени сохранялся минимальный счет. Этот чемпионат дает зрелище, дает интригу. Раньше мы четко представляли себе, что в рамках одной лиги есть еще три: топ-клубы, середняки, максимум для которых – попадание в первый раунд плей-офф, и аутсайдеры. В этом чемпионате все подравнялось. Понаглее стали аутсайдеры, прибавили некоторые середняки, проблемы появились у топ-клубов. На мой взгляд, мы смотрим самый интересный чемпионат. Чемпионат, где практически нет авторитетов.

- Увидим ли мы что-нибудь новое хоккейное на Матч ТВ?

- У меня есть задумка, и я очень хочу, чтобы ее поддержали все. Перед важными матчами в Москве хочу приглашать в студию главных тренеров команд и устраивать между ними своеобразную словесную битву. Понятно, что все предельно корректны, и никто не будет обещать порвать соперника на британский флаг. Но тренеры будут спорить, дискутировать. То есть, будет разогрев аудитории. Я знаю нескольких тренеров, которые наверняка согласятся поучаствовать. Мы должны привлекать больше внимания к хоккею. Важно получить поддержку не только болельщиков, но и профессионалов. Чтобы они знали: придя на канал, они столкнутся не с дилетантскими вопросами и дешевым пиаром, а с тем, что у них будут спрашивать разумные вещи. Профессионалы должны почувствовать, что это нужно не только нам, но и всей хоккейной индустрии. И чтобы у хоккейных специалистов стало модным приходить на канал. У меня были некоторые сомнения, подписывать ли контракт с Матч ТВ или нет. Какие конкретно – говорить не хотелось бы. Но за пару дней до запуска канала я впервые пришел на репетицию в новую студию и мне все невероятно понравилось. Отношение к людям, атмосфера, сама студия. Я в такой никогда в жизни не работал. И, выйдя оттуда, я уже знал, что подпишу контракт. И еще. Раньше никогда не уделялось столько внимания внешнему виду комментаторов. Года три назад мы, все комментаторы КХЛ-ТВ, решили, что будем приходить на эфиры в костюмах и в галстуках. Сами решили. А на Матч ТВ нас отправили к стилисту, там подобрали костюмы... Так что, надеюсь, мы будем и говорить интересно о хоккее, и выглядеть соответствующим образом.

- То есть, с бородой мы вас уже не увидим.

- Я знаю, что она стала невероятно обсуждаемой, что для меня оказалось полной неожиданностью. Ведь я не планировал появляться в кадре в таком пещерном неандертальском виде. Однако перед плей-офф мне поручили вести передачу с Сергеем Гимаевым и Юрием Розановым. Сбривать бороду было бы уже неправильно. Но с другой стороны, как разовая акция – это нормально. Чтобы люди обсуждали, чтобы это привлекало внимание, чтобы тот или иной розыгрыш плей-офф ассоциировался с каким-то необычным внешним видом комментатора. В общем, я не жалею о бороде. Но на Матч ТВ, скорее всего, отращивать ее не буду.

- На вас смотрят если не как на икону стиля, то как на человека, на которого в плане внешнего вида можно быть похожим.

- Недавно открыл альбом фотографий начала 90-х. Как же убого мы одевались… Просто ужас. В последние два года я стал интересоваться модой, потому что понял: это очень важно. Ты должен завоевывать не только спортивную аудиторию, но и ту, которая спортом не увлекается. И должен выглядеть идеально.