За эпоху ответил
Столько титулов, как у Виктора Тихонова, не было и не будет ни у кого в мировом хоккее. 4 июня великому тренеру исполнилось бы 90 лет.
Пока будет существовать хоккей, о Тихонове будут вспоминать и спорить, воспевать и проклинать, но при этом всегда отдавать должное. Слишком масштабная фигура, чтобы оценивать её исключительно в чёрно-белом цвете. Со временем это становится всё яснее. Титулы не заслоняют сложности, благополучность первой части тренерской карьеры не отменяет второй, куда менее благостной её части, когда эпоха переломилась и переломила многих. Он прожил жизнь со своими представлениями о чести и достоинстве, и не в 60 лет ему было их менять.
Не припомню, чтобы кто-то даже за глаза называл его «Васильич» - для этого надо было быть на дружеской ноге, а что такое «на дружеской ноге» с Тихоновым? Для ближнего круга – возможно, что-то близкое к лёгкой фамильярности и допускалось, но представить это почти невозможно. Владимир Юрзинов, многолетний его напарник и сотворец многих побед, говоря о Тихонове, даже толики панибратства себе не позволяет (только «Виктор», или по имени-отчеству, как все), забавных историй не рассказывает, да много ли страна знает баек про Тихонова и тем более от Тихонова? С Виктором Васильевичем, кажется, можно было говорить только о хоккее, и исключительно серьезно.
В середине 90-х на чемпионате мира в Стокгольме я попросил Тихонова рассказать о памятных для него местах столицы Швеции, связанных с определёнными событиями. Про вылетевшую в четвертьфинале сборную России расспрашивать не хотелось, да и редакционное задание предполагало беседу вокруг чемпионата с кем-нибудь из знаковых фигур. Виктор Васильевич просьбе слегка удивился, однако «гидом» оказался вполне компетентным и заинтересованным, а любимым местом назвал набережную у Королевского дворца. Но такие разговоры – чтобы не только о хоккее – случалось редко, и раскрутить застёгнутого на все пуговицы мэтра на откровенность мало кому удавалось.
Он же армейский и динамовский одновременно – сочетание не часто встречающееся, и оттого ещё более монументальное. Послевоенный воспитанник армейского футбола и хоккея (сначала был футбол и хоккей с мячом, а уже потом с шайбой) после трёх чемпионских званий в знаменитой «команде летчиков» ВВС МВО десять лет отменно играл за столичное «Динамо», после логично стал помощником Аркадия Чернышева, а как самостоятельный тренер оформился в «Динамо» рижском. Динамовский перекос в карьере раздражал армейских ревнителей, да и на характер отпечаток наверняка наложил.
Снимков, на которых Тихонов улыбается - немного, можно по пальцам перечесть. Профессия сама по себе не очень улыбчивая, к безмятежности не располагающая, но по строгости выправки он любому мог дать фору, и здесь оказавшись максималистом, причём совершенно естественным – просто он так себя ощущал. Произвести впечатление – это не про Тихонова, он предпочитал дело делать, держать максимальный уровень, и ради этого не щадил никого, в том числе и себя. Отсюда всё его величие, и все его противоречия, подлинные и мнимые ошибки, лишь подчеркивающие весомость и неоднозначность личности Виктора Васильевича Тихонова – человека, трижды приводившего сборную СССР к олимпийскому золоту, восемь раз – к выигрышам чемпионатов мира, команду ЦСКА – к 12 (!) подряд победам в чемпионатах страны. Про 30 килограммов медалей он говорил совершенно серьёзно.
Нравится кому или нет, но конец 70-х и 80-е годы прошлого века в хоккее, и не только в отечественном, были эпохой Тихонова. На него, выведшего из турнирных подвалов второй лиги на белый свет заштатное рижское «Динамо», сделали ставку дряхлеющие советские вожди, уже упускавшие страну, но цеплявшиеся в том числе за хоккей - как за игру, любимую народом и олицетворяющую победительную державность. Две беседы с Юрием Андроповым на Лубянке подчеркивали значимость предложения возглавить сборную СССР, а вот по клубу у вершителей судеб были разногласия – Андропов видел Тихонова в «Динамо», а Брежнев – в ЦСКА. Понятно, что слово генерального секретаря ЦК КПСС было важнее.
Хоккей должен был поддерживать ветшающую идеологию, но 47-летний Виктор Тихонов такими категориями не мыслил. Просто посыл руководства страны совпал с его убеждениями и амбициями. Свою миссию он видел в том, чтобы его хоккей был лучшим. Отсутствие харизмы, отличавшее Тихонова от великих предшественников, компенсировалось невероятной работоспособностью, дотошностью и стремлением во что бы то ни стало достичь совершенства.
Отсюда жёсткость подходов и требований: гармонию поверял алгеброй, резал по живому, расставаясь с именитыми ветеранами, подопечных держал в узде и постоянном напряжении, не давал поднять голову никому из конкурентов, выжимая все соки из провинции - других команд, кроме ЦСКА и сборной страны, для него не существовало. Обе прославляли страну и двигали мировой хоккей вперёд, но для внутреннего развития отечественного хоккея цена оказалась чрезмерно высокой. Тихонов, однако, знал, во имя чего он это делает. Советская система титанические усилия оценила, но тут важно понять, что оценила и страна, готовая многое простить за счастье быть лучшей на планете. Хотя бы в хоккее. Это и в Канаде неоднократно признавали.
Конечно, он тоже проигрывал, и громко – то же американское «чудо на льду» в олимпийском Лейк-Плэсиде-1980 вошло в число знаковых спортивных событий столетия. Но были и эпические Кубок вызова-1979, и Кубок Канады-1981 (тот самый, без оставленного в Москве и погибшего в автокатастрофе Валерия Харламова), и вообще по соотношению побед и поражений почти полтора десятка лет равных Виктору Тихонову в мире не было. Есть вещи совершенно невозможные – после Лейк-Плэсида национальная сборная за следующие четыре сезона не проиграла не то что ни одного матча – ни одного периода! Тихоновский ЦСКА мог за весь чемпионат потерять всего два очка! Монополия не ведёт к прогрессу, оборотная сторона медали предвещала большие потрясения. Но сборная показывала хоккей будущего, особенно в эталонном исполнении пятерки Фетисова-Ларионова, и ради такого великолепия можно было не обращать внимания на мелочи.
Эта пятёрка с феноменальным уровнем понимания хоккея, интенсивностью движения и мысли, стала высшим достижением Тихонова-тренера, самым совершенным его творением, главной его гордостью, а потом, на рубеже 90-х - и главной болью. Против него как человека системы восстали жаждавшие другого отношения лидеры, конфликт отражал происходившую со страной драму обретения свободы, которая, как ни крути, требовала жертв. Подневольные рвались за флажки, а для Тихонова «уехать» означало если не сбежать (на это решились молодые Могильный и Федоров), то все равно - предать. Пройдет много времени, прежде чем былые противоречия покажутся главным фигурантам конфликта не такими уж важными. Но осадок – останется.
На исходе нулевых в популярной рубрике «Спорт-Экспресса» «Разговор по пятницам» Виктор Васильевич в запальчивости обронит, что любить игроков «совсем не обязательно». Слова можно считать вырванными из контекста и не принимать всерьез, но, пожалуй, зерно характера в них есть. Ну и платили ему часто той же монетой.
Тихонов ещё героически возьмёт последнее олимпийское золото в Альбервилле-1992 - без лучших своих воспитанников, с командой, выступавшей уже под флагом СНГ. Это исчерпает инерцию удачи, первый безмедальный чемпионат мира обозначит границу безнадёжно остающейся позади эпохи. Через пару лет разлад в ЦСКА оставит ему право просто остаться в профессии - без прежних привилегий. Не забывшая обид и уставшая от тихоновского диктата общественность вынесет беспощадный вердикт: «Ну, и где теперь великий тренер Тихонов?», а он будет работать наперекор всему. Совсем в других реалиях, решая какие-то недостойные великого тренера задачи, не оставляя надежды, вызывая даже в недоброжелателях нечто, похожее на сочувствие.
Он ещё ненадолго возглавит сборную России и пройдёт через унижение чемпионатом мира в Остраве-2004 – картина завершающей провальный турнир пресс-конференции до сих пор стоит перед глазами. Но именно оттуда, с самого низа, начнётся новый подъем отечественного хоккея. Осуществлять его будут другие люди, в том числе, и прежде всего бывшие его подопечные, а значит и ученики. Каждый из них будет ему в разной степени благодарен за трудную науку. А Тихонов, занимая почетные должности и радея за ЦСКА, продолжит жить игрой по-прежнему - словно ничего не изменилось.
Похоронит сына после трагической его гибели. Порадуется за внука, ставшего лучшим форвардом победного для России чемпионата мира-2014 в Минске. Успеет увидеть ЦСКА на первой строчке турнирной таблицы.
И уйдёт в ноябре 2014-го бесснежным предзимьем, оставив наследие, которое не укладывается в рамки давно ушедшей эпохи. Его эпохи.
ДОСЬЕ
Виктор Васильевич ТИХОНОВ
Родился 4 июня 1930 года в Москве. Защитник, тренер. Мастер спорта, заслуженный тренер СССР.
Карьера игрока: 1949–1953 – ВВС МВО, 1953-1963 – «Динамо» (Москва). В чемпионатах страны 296 матчей, 35 заброшенных шайб.
Достижения: Чемпион СССР 1951-1954. Серебряный призер 1959, 1960, 1962, 1963. Бронзовый призер 1955-1958.
Карьера главного тренера: 1968-1977 – «Динамо» (Рига), 1977-1996 – ЦСКА, 1996-2002 – ХК ЦСКА, 2002-2004 – объединенный ХК ЦСКА.
1976 – экспериментальная сборная СССР, 1977 – 1991 – сборная СССР, 1992 – сборная СНГ и России, 1994 – сборная России, 2003-2004 – сборная России.
Достижения: Трехкратный олимпийский чемпион 1984, 1988, 1992. Чемпион мира 1978, 1979, 1981-83, 1986, 1989, 1990. Серебряный призер 1987, бронзовый 1985, 1991. Победитель Кубка Канады 1981, финалист 1987, третий призер 1976. Обладатель Кубка вызова 1979.
12-кратный чемпион СССР 1978-1989. Серебряный призер 1990, 1992. 13-кратный победитель Кубка чемпионов.
Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции, Дружбы Народов, За заслуги перед Отечеством, Почета, Дружбы. Заслуженный работник физической культуры РФ. В 1998 году введен в Зал славы ИИХФ. Автор книги «Хоккей: надежды, разочарования, мечты».
Умер в Москве 24 ноября 2014 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
