Лукич. 85 лет со дня рождения Валентина Сыча
Собрались в холле отеля «Принц Филипп» на окраине Стокгольма. Перед тем, как начать разбор полетов, руководитель делегации обвел глазами зал, и, видимо, погрустнел. Ну что было взять с доброй сотни в основном региональных функционеров, отставных тренеров и десятка журналистов, на халяву попавших на чемпионат мира-1995? Летели «пятьсот веселым» чартером на праздник, на следующий же день лицезрели унылое поражение сборной России в четвертьфинале от чехов, праздник кончился, а разгуляться было не на что. Оставались банкеты от разных ветвей тогдашней хоккейной власти, на все три могли попасть только самые ушлые, но и без того приключений хватило.
Это был не уровень человека, который вывез нашу «банду» в Стокгольм за счет Федерации хоккея России, и теперь подводил итоги странного массового «десанта». Ему, руководившему спортивными делегациями СССР на крупнейших мировых форумах, «от и до» выполнявшему наказы партии, державшему в руках весь большой спорт державы с предельной жесткостью и требовательностью, не с руки было предъявлять какие-то претензии людям, от которых в данный момент ничего не зависело. Поэтому легендарных железных нот в его голосе мы не услышали – он, скорее, журил провинившихся. Аудитория, конечно, оживлялась, когда он приводил конкретные примеры, но не более того. Для многих Валентин Лукич Сыч был человеком из прошлого, пусть и не очень давнего. Он же, год назад заняв пост президента Федерации хоккея России, хотел быть человеком из настоящего, каким бы неприглядным оно не выглядело в данный момент.
И организовал это мероприятие не без расчета на то, что сообщество поддержит именно его курс. Потому что еще продолжались суды по иску экс-президента ФХР, знаменитого хоккеиста Владимира Петрова, потому что еще держалось на плаву детище Роберта Черенкова – Межнациональная хоккейная лига, и еще было далеко не ясно, куда повернет российский хоккей в ближайшем будущем. Все боровшиеся за власть были по-своему правы, но вернувшийся в большую игру десять лет спустя Сыч не обладал неоспоримым преимуществом даже с учетом его колоссального опыта – далеко не все функционеры высокого полета могли приспособиться к новым временам.
А он не приспосабливался, он их подминал под себя. Жестко, умело, целенаправленно. ФХР из финансовой пропасти вытащил за счет того, что пробил право на льготный импорт табака и алкоголя – это пахло плохо, но важна была цель. Осенью 95-го он проиграл Петрову суд, но как-то убедил предшественника не возвращаться на президентский пост – это вызвало пересуды, но они длились недолго. Он избавился от команд с постсоветского пространства – это было не совсем корректно по отношению к братьям по общему хоккейному цеху, но Сыч убедил всех, что так нужно, чтобы выжить. Он не пытался вернуть советский хоккей и никого не тешил иллюзиями – он строил новое из того, что было под руками.
Одно то, что Сыч решил поддержать регионы и их хоккейную прессу поощрительной поездкой на чемпионат мира, дорогого стоило. Журналисты, по большому счету, никому не были нужны. Правда, тем Стокгольмом-1995 неожиданное внимание, по сути, и завершилось. Когда Сыч обрел более или менее привычный статус и мог уже не опасаться конкурентов, поддержка снизу ему стала не очень-то и нужна. Хоккей по Сычу еще не очень прочно стоял на ногах, но к 97-му руль он держал уверенно, почти как в былые времена.
Но в новых обстоятельствах учесть абсолютно все нюансы, предвидеть все риски, предусмотреть все необходимые меры безопасности было уже невозможно. И утром 22 апреля 1997 года выехавший на служебной машине в Москву с территории дачного поселка в Дмитровском районе президент ФХР Сыч был расстрелян киллером из автомата – без шансов на выживание.
Подробности одного из самых знаковых заказных убийств 90-х годов прошлого столетия описаны многократно, как и итоги расследования – все это в открытом доступе, и, как мне кажется, пересказ тех событий не слишком уместен в рубрике «Памятная дата». Кто-то однажды заметил, что почти любой рассказ о личности Сыча сводится к обстоятельствам его гибели, не дающим представления о самом человеке и его вкладе в общее дело. Признавая справедливость этих слов, предлагаю интересующимся самим ознакомиться с версиями и вердиктами.
Но то, что случившееся стало огромным ударом по российскому хоккею, сомнению не подлежит. К тому моменту Сыч далеко не исчерпал свой потенциал. Можно сказать, он снова был на взлете, что мало кому удается. О нем же за десять лет с тех пор, как Сыч покинул пост заместителя председателя Спорткомитета СССР, почти успели забыть.
...Эхо знаменитых разносов Сыча докатывалось до самых отдаленных уголков Советского Союза. Любой старший тренер, попадавший в обойму на уровне сборной, понимал, что спокойной жизни больше не будет, и что придется отвечать за каждый результат, и что даже победный не гарантирует долговременной благосклонности. Можно по-разному относиться к тому, как добивался желаемого Валентин Лукич – мнения далеко не однозначные. Но о том, что его оперативное руководство было чрезвычайно эффективным, говорят успехи советского спорта на протяжении всех полутора десятков лет, когда он работал в Спорткомитете СССР.
На всех должностях вплоть до заместителя председателя вверенный ему участок работы должен был функционировать образцово и с максимальной отдачей. За это его, надо полагать, прежде всего и ценил глава Спорткомитета, сильный лидер Сергей Павлов, который раньше возглавлял ЦК ВЛКСМ. Сыч работал в главном комсомольском органе страны под руководством Павлова с середины 60-х, вслед за ним и перешел в Спорткомитет. Связка была спаянная и мощная – они были из тех комсомольских лидеров, которые умели быть не только «верными слугами партии», но и дело делать, и принимать самостоятельные решения.
Сыч – черниговский. Занимался лыжным спортом, окончил Киевский институт физкультуры, работал тренером, но довольно рано пошел по спортивно-комсомольской линии. В ЦК ВЛКСМ попал с должности второго секретаря Черниговского обкома ВЛКСМ, и это было судьбоносное повышение. Сам Сыч по ходу продвижения карьеры тоже будет подбирать деловитых и инициативных из провинции, но и спрашивать с них будет по полной – как спрашивал с него Павлов.
Чтобы спрашивать, мало требовать – надо и помогать, и по возможности знать тысячу нюансов. Ну, тысячу не тысячу, но «предмет» свой Сыч знал и выстраивал отношения по жесткой схеме: приказано – сделай, обещал – выполни. Непосредственно хоккеем он руководил и на должности начальника управления спортивных игр, и на должности начальника управления зимних видов спорта, и на самой высокой своей должности заместителя председателя Спорткомитета СССР. На конец 60-х-начало 80-х пришлось много знаменательных событий, были и оглушительные неудачи (то же принесшее лишь серебро поражение хоккейной сборной СССР от хозяев на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде-1980), но побед, конечно же, было больше.
Сычу приходилось решать кучу больших и маленьких вопросов, от глобальных, требующих колоссальной концентрации сил и организаторских способностей, как было с московской Олимпиадой, до вроде бы мелких, но требующих немедленного решения – как в случае с самостоятельной инициативой нескольких игроков сборной выйти на лед в новых коньках известной фирмы, что могло поставить под угрозу положительный результат чемпионата мира 1975 года. Привычного разноса не случилось, и чемпионат ребята выиграли в привычной и обкатанной форме. Он же отправлял знаменитых хоккеистов вручать подарки Леониду Брежневу в связи с 75-летием Генерального секретаря ЦК КПСС – непосредственно в перерыве хоккейного матча известинского турнира, он же отмазывал от полиции после празднования победы на ЧМ-1981 своего будущего соперника Владимира Петрова, он же представлял отличившихся к званиям и наградам, он же и получал от вышестоящих инстанций за то, что где-то его подопечные оплошали.
Вячеслав Колосков в своих мемуарах пишет, что Сыч «никогда не употреблял ненормативную лексику, но его разносы помнились очень долго». Есть и другое мнение: «Сыч держал все команды в кулаке. Регулярно собирал планерки, и этих совещаний тренеры боялись как огня. Потому что он досконально знал все, что происходит. И если замечал в докладе наставника ту или иную неточность, устраивал публичный разнос, не выбирая выражений». Он и помогал, и ломал судьбы – об этом тоже есть свидетельства, что говорит только об одном – он был человеком своего времени, советским управленцем до мозга костей, со всеми отсюда вытекающими.
Казалось, карьера его закончилась, когда Павлов попал в опалу и отправился в почетную ссылку послом в Монголию. С новым спортивным главой Сыч сработаться не смог и тоже оказался «в ссылке» в роли редактора журнала «Научно-спортивный вестник», а следом занял тихую должность директора ЦНИИ спорта. Вспомнили о Сыче, когда прошли бурные перестроечные и переломные годы, и в процессе подготовки сборной России в Лиллехаммеру-1994 понадобился его опыт. После Сыч возглавил Ассоциацию хоккея России, а дальше началась борьба за власть в российском хоккее, которая известно чем закончилась.
Приз лучшему руководителю хоккейного клуба в 1998-м назвали его именем, отдав тем самым дань уважения человеку, без которого трудно представить историю советского спорта в целом и историю отечественного хоккея в частности. Непосредственно российский хоккей он возглавлял с апреля 1994-го по апрель 1997-го, всего-то три насыщенных событиями непростых года.
Но сделать успел много.
Досье
Валентин Лукич Сыч
21.09.1937, Черниговская область Украинской ССР – 22.04.1997, деревня Иванцево Дмитровского района Московской области. Советский и российский спортивный функционер, третий президент Федерации хоккея России.
Кандидат педагогических наук. Заслуженный работник физической культуры России (20.12.1996). В 2004-м году включен в Зал славы отечественного хоккея. Награжден медалью «За трудовую доблесть» (1968), орденами «Знак Почета» (1976), «Дружбы народов» (1980), «Почета» (1994).
Карьера функционера: 1964-1968 – ответственный организатор, зам. зав. отделом спортивной и оборонно-массовой работы ЦК ВЛКСМ; 1968-1983- начальник управления спортивных игр, управления зимних видов спорта, заместитель председателя Спорткомитета СССР; 1983-1988 – главный редактор журнала «Научно-спортивный вестник»; 1988-1993 - директор Центрального НИИ спорта; 1993-1994 – руководитель рабочей группы «Лиллехаммер=94» в Олимпийском комитете России; 1993-1994 – президент Ассоциации хоккея России; 1994-1997 – президент Федерации хоккея России; 1996-1997 – вице-президент Российской хоккейной лиги.
