Все его семнадцать лет. 75 лет со дня рождения Владимира Астафьева

Тренеры позвали на разговор, 22-летний Володя Астафьев  догадывался, зачем. Шло лето 1972-го, сборная в Архангельском готовилась к неизведанному, но в штатном режиме. Разговор обещал быть трудным для обеих сторон. Для него подобные беседы были в новинку, но он и предполагать не мог, что во многом от результата зависит его пусть не судьба, но карьера – точно.

Расклад был одновременно простой и сложный. Всеволод Бобров возвращался в хоккей после 5-летнего перерыва, приняв оставшуюся без золотого дуэта Чернышев-Тарасов сборную еще весной. Не снискав успеха на чемпионате мира в Чехословакии, прервавшего 9-летнюю победную серию, Всеволод Михайлович поменял Николая Пучкова на Бориса Кулагина. Положение Бориса Павловича тоже было достаточно шатким – после неудачи в роли временного старшего тренера ЦСКА он только начинал делать из «Крыльев» новую чемпионскую команду. Обоим провал в Суперсерии с Канадой не простили бы. От выбора состава зависело многое, если не все. 

Расширенный список был уже опубликован в еженедельнике «Футбол-Хоккей». В него входило всего-то 32 человека – 4 вратаря, 11 защитников и 17 нападающих. Особое беспокойство нового тренерского дуэта вызывала линия обороны – ветераны были уже на сходе, молодежь еще не окрепла, и главное – вызывала сомнения готовность ребят к крайне жесткому хоккею в исполнении родоначальников-профессионалов.

Астафьев тренерам нравился. Особенно Борису Кулагину, который в роли старшего тренера совсем недавно привел студенческую сборную СССР к победе на Всемирной зимней универсиаде-1972  в Лейк-Плэсиде. Основу команды составляли подопечные Кулагина из «Крыльев», но важную роль, особенно в решающем матче со сборной Канады, сыграла и пятерка горьковчан с защитниками Владимиром Астафьевым и Юрием Федоровым. Они на своих плечах вынесли практически все меньшинство, которого было немало. 

Молодой, быстрый, техничный, с хорошим выбором позиции и классным первым пасом, уже «обстрелянный» – чем Астафьев  не продолжатель лучших традиций отечественного хоккея, без пяти минут будущий спартаковец, динамовец или игрок «Крыльев Советов»? Но были и сомнения – как ему, не любящему силовую борьбу, сдюжить против профессионалов? 

Собственно, решение по Астафьеву тренеры приняли уже заранее. Но так как они в принципе были против жестких тарасовских методов, то и отказы старались преподнести в максимально демократичной форме. В данном случае и Бобров, и Кулагин решили, что Володя Астафьев должен помочь им в этом решении, а не просто подчиниться ему. То есть сказать, что пока не готов выталкивать с пятачка Фила Эспозито или драться с Бобби Кларком.

Нарезку кадров из матчей НХЛ ему, кстати, продемонстрировали. Не для того, чтобы напугать (а напугаться было от чего – там трещали борта и ребра, летели на лед выбитые зубы, брызги крови окропляли лед, зрелище было еще то), а чтобы сам игрок сопоставил свои возможности с участием в предстоящих битвах. Посыл был такой: «Мы решили с тобой посоветоваться, ехать или нет тебе в Канаду. Не скроем - боимся мы тебя в эту мясорубку запускать, могут и покалечить». 

Эпизод в разговоре с нижегородским журналистом Александром Суховым спустя много лет реконструировал сам Владимир Дмитриевич Астафьев, детали важны: «А я стою перед ними худенький, как спичка. Мастерство, может быть, и позволило бы играть с профессионалами, а вот физической мощи явно не хватало. Поэтому я согласился с доводами тренеров». Подыграл Астафьев мэтрам. С другой стороны, заявления «да я всех их там порву!» были не в чести, тем более для скромнейшего Володи такое было просто невозможно. В общем, все вышли из достаточно сложной ситуации достойно, и Астафьев отправился в Горький, который уже предвкушал, что единственный представитель хоккейной провинции через месяц выйдет на лед монреальского «Форума». О том, что Володя в составе сборной СССР, жена узнала от товарок по магазину – и не поверила. А когда муж быстро вернулся из Москвы, особо и не расстроилась.

Классическая формулировка отказа, принятая хоккейным сообществом, звучала так: «не выдержал конкуренции». Но мы-то знаем, что было не совсем так. И, может быть, Володя Астафьев пригодился бы, да если бы на один матч вышел – уже бы вошел в историю, а так торпедовский защитник остался «почти участником» исторического события. И ведь, положа руку на сердце – оборона, особенно в московской части Суперсерии, оказалась не на высоте.

А ведь Владимир Астафьев был совсем не робкого десятка игрок. Просто сызмальства знал, что «мощь – не главное достоинство защитника, важнее иметь светлую голову, уметь видеть площадку, и вовремя дать выверенный пас нападающему». Его так учили. И с канадцами он играл, не раз участвуя в декабрьских турне сборной СССР-2 по Канаде. На вопрос, против кого было на льду труднее, Владимир Дмитриевич ответил, что «я их лица не рассматривал, я играл в свой хоккей. Для меня не было разницы, против кого играть».

…Чувствуя некоторую вину перед Володей Астафьевым, Борис Кулагин настойчиво приглашал его в «Крылья Советов» - и до чемпионства-1974, и после. Из столичных клубов его разве что в ЦСКА не звали. Но, как ни уважал Владимир Астафьев Бориса Павловича, который с лета 74-го до лета 77-го был еще и старшим тренером сборной СССР, в «Крылья» горьковчанин не пошел. Кулагин в конце концов сказал, что тогда и о сборной можно забыть – и слово свое, как не без черного юмора заметил Астафьев, Борис Павлович сдержал.

Так и остался Владимир Астафьев «первым парнем на деревне», не в обиду Горькому-Нижнему Новгороду будет сказано. В Москву он не стремился, «все равно не смог бы там прижиться» – все друзья и родные здесь, на Волге, «я с автозавода, и этим все сказано!». Если брать основные хоккейные центры, то торпедовцы Горького были, наверное, самыми большими патриотами своего клуба и города. Наверное, с десяток хоккеистов, начиная с Виктора Коноваленко, по всему должны были уехать в столицу – но остались верны «Торпедо». И не только потому, что знаменитый ГАЗ мог оказать сопротивление любым попыткам переманить торпедовских звезд, но и потому, что они никуда и не хотели уезжать. 

Однажды Астафьев со второй сборной СССР в Канаду не полетел. Причина была в общем-то уважительная – жена рожала второго сына, но все равно случай был из ряда вон. Так вот, Астафьеву взяли билет и уговорили отправиться за океан через Амстердам одному. На Владимира Дмитриевича такая настойчивость произвела впечатление, и он полетел вдогонку. Правда, во второй половине  70-х даже во вторую сборную уже не приглашали.

Ему и в Горьком было хорошо. Играл в паре со многими, особенно комфортно было в партнерстве с Юрием Федоровым, которому повезло попасть в поле зрения тренеров сборной, и стать дважды чемпионом мира. Астафьев не завидовал, он понимал, что во многом это вопрос везения. Партнеры отзывались о нем в превосходной степени – в частности, тот же Юрий Федоров отмечал, что «Володя обладал всеми качествами, которые нужны хорошему защитнику. Он вообще был умницей, лидером на льду. Без всякого преувеличения – я учился у него». Может, Владимир Астафьев и не был сильнейшим защитником в истории горьковского хоккея (хотя многие именно так и считают), и среди рекордсменов по количеству проведенных сезонов в одном клубе не на первом месте, но непосредственно в «Торпедо» он стал первым, кто провел за родной клуб 17 сезонов. И уж точно, если брать  период с 1968 по 1985 годы, был самым стабильным игроком обороны горьковчан. 

За эти годы, вместившие не одну эпоху, горьковское «Торпедо» ни разу не добиралось до медалей, даже когда на льду блистали Александр Скворцов, Владимир Ковин и Михаил Варнаков. Но два четвертых места, в 1982-м и 1985-м, дорогого стоят. И четыре пятых места, когда горьковчане располагались в основном непосредственно за московской четверкой, тоже из песни не выкинешь, и если бы существовало звание «нестоличные чемпионы», пусть даже неофициальное, оно бы не раз досталось торпедовцам Горького.

Владимир Астафьев во многом был олицетворением понятия «горьковская школа» и всех успехов боевой и дружной команды. Может, иногда не хватало горьковчанам здоровой наглости, и здесь тоже игра одного из лидеров очень точно отражала командный характер. То, что почти все друг друга знали с детства (а Астафьев пришел в торпедовскую школу в 13 лет, и сразу стал играть на позиции защитника), способствовало дружеской спайке, но была у горьковского «домоседства» и оборотная сторона – с режимом здесь можно было обращаться свободнее, чем в столичных топ-клубах.

К Астафьеву, не чуравшемуся нарушений («а как без этого – все-таки мы тоже люди!», – как он эмоционально воскликнул в том же разговоре для нижегородского выпуска «Спорт-Экспресса»), по отношению к игре и тренировкам претензий ни у кого из тренеров не было, а Николай Иванович Карпов, возглавлявший «Торпедо» с 1979 по 1983 год, даже «сыном» Астафьева называл. Больше всего трений было с Александром Прилепским, руководившим командой с начала до середины 70-х (а на Универсиаде-1972, кстати, помогавшим Кулагину) - но опять же не по игре, а по отношению к режиму. В той или иной степени сопротивление казарменному способу существования было свойственно всем, тут дело в степени и последствиях, особенно проявлявшихся уже после завершения карьеры.

Владимир Астафьев и вовсе бы ее не заканчивал – словно чувствовал, что ничего хорошего его после хоккея не ждет. Он и в 35 лет был хорош, ни в коем случае не доигрывал, по прежнему считаясь одним из лучших защитников страны. Но 17 сезонов, очевидно, уже давали о себе знать, торжественные проводы Астафьева из большого хоккея состоялись в ДК автозавода, но он и не думал вешать коньки на гвоздь – играл на первенство области за «Полет», а совсем уж заканчивал, выступая за команду совхоза «Тепличный». 

Потерять опору после игровой карьеры было нетрудно. Немного поработал тренером в спортшколе, администратором, все это было совсем не то, да и здоровье начало сильно подводить на фоне в том числе проблем в семье. Как точно заметил его друг и партнер Юрий Федоров, «не хватило ему того характера, который проявлялся в хоккее». Что тут скажешь – даже яркая жизнь в хоккее ничего не обеспечивает и не гарантирует. 

После раннего ухода об Астафьеве начали потихоньку забывать, вспомнили уже в 20-х годах нового столетия, когда в начале февраля 2023-го подняли именной стяг под номером 2. Хорошо, сохранилось давнее интервью и воспоминания партнеров, записанные и опубликованные Александром Рыловым в газете «Нижегородский спорт».

Из своих голов, которых было не очень много, Владимир Астафьев выделил тот, который был забит в ворота ЦСКА. Играли с ЦСКА, счет был 2:2, Астафьев получил передачу от Александра Федотова, Владислав Третьяк выкатился, и тут последовал бросок. Шайба оказалась победной. 

Такое не забывается.

Досье

Владимир Дмитриевич АСТАФЬЕВ
1.02.1950, Горький – 18.11. 2002, Нижний Новгород. Советский хоккеист, защитник, мастер спорта.
Карьера игрока. 1968 – 1985 – «Торпедо» (Горький). 
В чемпионатах СССР – 565 матчей,  56 заброшенных шайб. Всего за карьеру на  официальном уровне -  684 матча, 72 гола и 93 результативные передачи. В 1972-1975 выступал за вторую сборную СССР. 
Достижения. Чемпион Всемирной зимней универсиады 1972. Первым провел в «Торпедо» 17 сезонов. 
В списке лучших игроков сезона – 1976, 1977.